← Православные монастыри как тюрьмы

Экспонат 1
Монастырские тюрьмы, как душегубки, одним из первых, видимо, начал использовать ученик Иосифа Волоцкого митрополит Даниил. Согласно летописи, он "уморял у собя в тюрьмах и окованых своих людей до смерти" (ПСРЛ, Т. 34. - С. 26). Один из погибших в этот период уже упоминался - обличитель монашества и фальшивок в церковных законах Вассиан Патрикеев (оконч. 332 сообщения). Другой "еретик" - Максим Грек - выжил и сохранил нам описание основных способов уморения заключенных: "морили дымом, морозом и голодом" (Цит. по Костомаров Н. И. Русская история: В жизнеописаниях ее главнейших деятелей. - М.: Мысль, 1991. - С. 245).
Если с голодом и морозом понятно, то "морение дымом" требует особого разъяснения ..... - способ казни заключался в том, что помещение обкладывали мокрыми сеном и соломой, которые затем поджигали (морили не обязательно до смерти). Дымом Годунов избавился от главы оппозиции - князя Ивана Шуйского. Последний был насильно пострижен в монахи и умер в белоозерском монастыре "нужной смертью", "утуши сеном" (из летописей). После смерти князя правительственный пристав внес в монастырскую казну крупную сумму на помин его души. Сделать это без санкции правительства пристав не мог, снестись из отдаленного монастыря с Москвой не успел бы. Следовательно, отправляя еще живого Шуйского в монастырь, Годунов вместе с ним отослал деньги на помин его души - очень благочестивое убийство (Скрынников Р. Царь Борис и Дмитрий Самозванец. - Смоленск: Русич, 1997. - С. 42; РИБ. - Т. 13. - С. 716; РИБ. ОР. Собр. Кирилло-Белоозерского монастыря. 78 \ 1317. Л. 69-69 об.; ПСРЛ. Т. 34. - С. 196; Псковские летописи. Вып. 2. - С. 264; Флетчер Д. О государстве русском // Накануне смуты. - М.: Молодая гвардия, 1990. - С. 509; Горсей Д. Сокращенный рассказ или мемориал путешествий // Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. - Л.: Лениздат, 1986. - С. 201 и комм. 34).

Экспонат 2
"[1671-1672 гг.] Крестьяне Спасо-Прилуцкого м-ря архимандриту Евфросину, келарю Сильвестру и всей братии о прощении их и освобождении из темницы.
Государю архимариту Ефросину и государю келарю старцу Селивестру и казначию и всеи яже о Христе з братьею бьют челом и горко плачютца всемилостивого Спаса Прилуцкого монастыря вотчинны сироты ваши, бедные и беспомощные Оска Григорев Осока, Степка Юдин, Филка Иванов, Мишка Василев, Демка Артемьев.
Милости у вас, государеи своих властеи, просим. Сидим мы, бедные, по вашему, государи власти, указу и благословению в темнице заключены, помираем наглою и томною голодною смертию и муки и пытки терпели. Вам государем, про все ведомо. А сами мы, бедные, в темнице седя, горко слезами днем и ночью плачем наги и босы, холодны и голодны, пить и ясть нечево, а за вас, государи власти, бога молим. А домишка наши опустели, а женишка и детишка те все в миру бродят, не ведаем мы того, бедные, жывы ли они или мертвы, толко мы с тоски погибли, а вашие милости ожидаем с часу на час.
Умилостивись, государь архимарит Ефросин и государь келарь старец Селивестер, и казначеи, и вся братия, пожалуите нас, бедных и беспомощных убогих сирот своих, не прогневаитесь до конца на нас, грешных, будите, государи власти, к нам милостивы для ради всемилостиваго Спаса и пречистые богородицы и для ради преподобных отец Димитрия и Игнатия Прилуцких чюдотворцов, и для ради государевы царевы пресветлыя нынешныя новыя радости для благоверныя царицы, и для ради своево душевного спасения и многолетнего здравия. Не поморите нас, бедных и убогих, в темнице сидящих, голодною смертию, разрешите нас, бедных, даите нам, бедным, еще волнои свет видеть и вас, государи власти, тако ж во светлости лице ваше видети. И милости вашие и благословения просим. А в темнице сидельцов умножилось, ПОЛТОРАСТА ЧЕЛОВЕК [Evgeny: выделение мое], подаяния мирского нет ничево. Даите наши многогрешные души на покаяние, простите нас, грешных, будите милостивы, якож небесныи отец милостив есть и щедр и праведен, долготерпелив и многомилостив, не до конца прогневатца, також, государи власти, и нас, грешных, помилуите, выкинте ис темницы заключеницы, чтоб нам, бедным, семьишка свои и детишка сыскать, буди они живы. Государи смилуитеся".
(Крестьянские челобитные XVII в.: Из собрания Государственного Исторического музея. - М.: Наука, 1994. - С. 108).

Экспонат 3
Еще и в 18 в. московский архиепископ Амвросий применял следующие меры против "безместных" (не имеющих своего прихода) попов: устраивал на них облавы, рвал бороды, "многодетных в железах голодом и дымом морил подолгу" (История Москвы: Хрестоматия. Т. 3. Вторая столица Российской империи (кон. 17 - нач. 20 вв.). - М., 1997. - С. 106).

Экспонат 4
Мрачной славой пользовались земляные тюрьмы Соловецкого монастыря - темные сырые погреба. Бывали случаи, когда крысы в них объедали узникам нос и уши. Один караульщик дал узнику палку для обороны от крыс. С типично христианским милосердием караульщика велено было "за такую поблажку бить нещадно плетьми" (Колчин М. Колчин М. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI - XIX вв.: Исторический очерк / С пред. А. С. Пругавина. - М., 1908. - С. 19). В 18 в. монастырский архимандрит доносил: "имеется де у них, в монастыре, тюрьмы тягчайшие, а именно Корожная, Головленкова; у Никольских ворот - две. Оные все темно-холодные. Пятая, звания Салтыкова, теплая" (Н. Павленко. Птенцы гнезда Петрова. - М.: Мысль, 1984. - С. 225).

Экспонат 5
В 18 веке монастырские тюрьмы использовались Тайной канцелярией. Карательное учреждение не ошиблось в выборе тюремщиков. После ликвидации Тайной канцелярии селенгинскому настоятелю велели освободить находящихся в монастыре узников. Настоятель ответил, что все арестанты умерли, за исключением одного, который помешался и почти ничего не говорит. Из Петербурга велели выдать сумасшедшего (поручика Родиона Ковалева, вина неизвестна) на руки родственникам, если таковые найдутся. Точное число умерших арестантов неизвестно, но, по отписке настоятеля как минимум еще два арестанта сошли с ума перед смертью - наглядное подтверждение суровости тюремного режима (Пругавин А. Монастырские тюрьмы против сектантов. - М., 1905. - С. 46 - 47).

Экспонат 6
из донесения в Синод соловецкого архимандрита Александра (28 июля 1855 г. - Цит. по Колчин М. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI - XIX вв.: Исторический очерк / С пред. А. С. Пругавина. - М., 1908. - Приложение).
Об Иване Голицыне, присланном в 1850 г. "за пребывание в ереси": "в церковь никогда не ходит, таинств не принимает и не верит ничему… Не может быть освобожден никогда, хотя бы и раскаялся. Имеет дар необыкновенно красноречиво вовлекать в свои заблуждения беседующих с ним".
О рядовом П. Воронине, присланном в 1853 г. "за совращение себя, жену и дочь в раскол": "Увещеваний не принимает, объявил себя, что он еврейской веры был и будет… По безнадежности к раскаянию должен быть заключен навсегда".
Об Иване Буракове, присланном в 1853 году "за отступление от православия в раскол какого еще не бывало, ничему не верит": "Величайший вероотступник, увещеваний не принимает, святыню, догматы и самого Иисуса Христа хулит… Должен оставаться в строгом заключении".

Экспонат 7
Тюрьма Суздальского монастыря. В 1825-1870 гг., из 124 заключенных - у 58 человек вина не названа, у 44 - религиозные преступления: отступление от православия, оскорбление догматов, сектантство, "за нелепые и неблагонамеренные умствования против св. веры и церкви", за сношение с раскольниками "к явному соблазну чад православной церкви". Были также духовные, отправленные в монастырь за неблаговидный образ жизни. 39 заключенных так и умерли в монастырской тюрьме (самый долгий срок заключения - 53 года).
Режим - различный. По отчету игумена в 40-х (ЦГАДА Фонд Суздальского монастыря. Дело № 1, 1841-1849 гг. "Об арестантах, находящихся в монастыре"): об одном заключенном сказано "содержится с особой свободой. Имеет прогулки, когда пожелает", о другом же - "по причине злохулений св. церкви и вредных мнений о правительстве находится в строгом заключении". В 1847 г. присланный в монастырь под надзор профессор духовной Академии Иосиф жаловался в Синод, что настоятель запрещает ему всякое общение, не допускает к нему даже сапожника и, несмотря на кровотечение в горле, лекаря, и он "корчась на койке и страдая от стужи, нередко просит Господа Бога, чтобы умереть, чем так мучиться" (ЦГАДА. Фонд Суздальского монастыря, 1867, № 166. Дело № 2. "Об обучении арестантов").
Различное отношение игумена к заключенным проявилось и в его предложениях правительству об их дальнейшей судьбе (ЦГАДА. Фонд Суздальского монастыря. Дело № 2. 1864 г. "О преступниках, сосланных в монастырь"): для троих (духовных лиц, сосланных в монастырь за пьянство и неблаговидное поведение) - допускал освобождение, ни для одного противника церкви - освобождения не допускал. Любопытный пример мотивировки - "из опасения, чтобы он не сообщил противных православной церкви мыслей другим, и не может быть освобожден".

Религиозные преступники содержались не только в монастырских тюрьмах. Любопытный вид преступления - согласно отчету "Попечительного о тюрьмах общества" в 1829 году в Петербургской городской тюрьме содержалось трое мужчин за то, что долго не были на исповеди.
по М. Н. Гернету История царской тюрьмы. Т. 1-5. - М.: Юридическая литература, 1960-1963

Экспонат 8
Из истории Соловецкой монастырской тюрьмы
(по М. Н. Гернет. История царской тюрьмы. Т. 1-5. - М.: Юридическая литература, 1960-1963).
В 1766 году Синод возложил на архимандрита Соловецкого монастыря обязанности начальника тюремной стражи: "А как де в оном монастыре первенствующая власть вы, архимандрит, то оную команду поручить в твое ведомство".
В период с 1806 по 1825 год в монастырь было прислано 25 заключенных, обвиняемых по делам веры, в частности за оскорбление "святыни" (из них 15 человек умерли в тюрьме, как значится в монастырских документах, "не раскаявшись"). В 1830 году, по рапорту архимандрита Досифея, в монастыре находилось 36 заключенных за религиозные преступления (ЦГИА, фонд Синода, 1830, № 961), не считая уголовных и политических арестантов). В 1855 году 18 заключенных за религиозные преступления (в том числе, 25 лет провел к тому времени в тюрьме крестьянин Сергеев, содержавшийся "за крещение себя по-старообрядчески двумя перстами, рассказы нелепостей, происходящих от религиозного исступления"). Многие заключенные были сектантами-скопцами. В то же время, крестьянин Шубин был заключен в 1812 году за богохульство (провел в тюрьме 63 года, умер "не раскаявшись"), Учитель приходского училища Воскресенский, в 1825 году присланный в тюрьму "за богохульство после наказания кнутом", раскаялся, однако содержался в заключении еще десять лет и был освобожден с условием не покидать монастыря. Бывший артиллерийский капитан Николай Ильин, который в 1860 году был заключен в Соловецкую тюрьму за основание общества, отрицавшего всякую религию, после пятнадцати лет заключения сошел с ума и был переведен в более мягкую тюрьму Суздальского монастыря, а в 1879 году освобожден.
Что касается тюремного режима. По воспоминаниям одного из заключенных, священника Лавровского, заключенные содержались по двое в чуланах размером в шесть квадратных аршин (3 квадратных метра), почти все пространство камеры занимали койки. Рамы без форточек, поэтому здесь был очень тяжелый воздух, как пишет Лавровский - "удушающий" (к тому же параша выносилась раз в сутки). Питание бывший заключенный называет убогим и пишет о восхищении узников, если хлеб оказывался мягким. В камерах было так темно, что пищу принимали ощупью. "Но всех прискорбий тогдашнего содержания в нынешнем моем положении и объявить не можно, дабы и самое истинное описание утеснений не вменено мне было в новое преступление" (Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в 16-18 веках: Исторический очерк // Русская старина. - 1887. - октябрь. - С. 64).
Следует упомянуть также и некоторые специфические особенности поведения тюремщиков, не характерные для обычной тюрьмы. Узникам плевали в лицо и называли их погаными ("Известия общества изучения Русского севера" за 1915 год). Пищу сектантов кропили святой водой, зная, что они считают такую еду оскверненной. В 1835 году, монах-эконом обвинил двух заключенных в краже вина. Обоих он избил, после чего один из пострадавших покушался на самоубийство. После выяснилось, что кражу совершил сам отец-эконом. Синод, по этому поводу, отметил "жестокости монашествующих Соловецкого монастыря". В монастырь прибыл жандармский офицер Озерецкий, доложивший, что "многие арестанты несут наказания, весьма превышающие меры вины их". Настоятель был сменен, но режим не претерпел изменений.

Экспонат 9
К истории "Охоты на ведьм".
"В Енисейске [40-е гг. 19 в.] я предполагал было заняться осмотром старых бумаг тамошнего архива, но к сожалению узнал, что древние столбцы и прочие документы после двух пожаров все без исключения сгорели". "Так как сгоревшие древние документы помещались в Енисейском Рождественском монастыре, то я и решился осмотреть этот монастырь, с той мыслью, не узнать ли там каких-либо письменных и устных преданий. Предположение мое некоторым образом оправдалось; в монастыре я встретил презамечательную личность - это настоятельница монастыря игуменья Деворра. По словам Деворры, в острожных стенах Енисейска существовала обширная тюрьма... а в монастыре было устроено особое тюремное отделение с железными решетками для помещения преступниц женского пола... в острожской енисейской тюрьме содержалось очень много сосланных на вечное заточение за чернокнижество. Там был особый двор для казней и, между прочим, осталось в предании, что здесь сожжено было несколько человек на кострах, уличенных в знакомстве с нечистою силой".
"Теперь перейду к якутскому острогу. Перебирая древние свитки этого архива, я нашел что в начале царствования Алексея Михайловича, в Якутск, подобно Енисейску, прежде других преступников начали ссылать людей, обличенных в чернокнижестве и "тайном богомерзком общении с нечистою силою". Нельзя представить себе до чего страдали эти несчастные. В бумагах о таких преступниках обыкновенно предписывалось местному начальству содержать их как можно строже, сажать в тюремные камеры, приковывать их к стене на цепь и отнюдь не допускать к ним людей. В документах о чернокнижниках я нашел любопытный факт, где между прочим говорится: "чтобы такого-то сосланного на вечное заточение, за общение с нечистою силою, посадить в темную каюту [одиночную камеру] на цепь и отнюдь не давать ему воды, ибо он, Максим Мельник, многажды уходил в воду"
(Сельский С. Ссылка в Восточную Сибирь замечательных лиц // Русское слово. - 1861. - № 8. - С. 3-4, 6).
Сенатский указ от 12 июня 1735 года (№ 6749) приедписывает двух колдуний по учиненной наперед пытке "наказать на теле, разослать в девичьи монастыри в работу, где им быть вечно и безысходно, объявя им, что ежели они из монастыря уйдут и будут потом пойманы: они казнены будут смертью безо всякой пощады", а одну, наказав также на теле, "отпустить на поруки, чтобы ей впредь того не делать под страхом смертной казни, ежели впредь в том поймана и обличена будет"
(С. И. Викторовский. История смертной казни в России. - М., 1912. - С. 202)

Экспонат 10"В 1737 г. 12-летнюю дворовую девочку Ирину Иванову обвинили в том, что в "ее утробе было дьявольское наваждение, говорящее человеческим языком". Девочку заключили в Томский монастырь, били кнутом и, вырезав ноздри, сослали в далекий Охотский острог под постоянный надзор местного духовенства (Есипов Г. Преступления против государства и общества. - М., 1906. - С. 166)"
Экспонат 11
Особо любопытные заключенные Соловецкого монастыря (Колчин М. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI - XIX вв.: Исторический очерк / С пред. А. С. Пругавина. - М., 1908. - С. 78)
1746 - по распоряжению Синода, прислан новокрещеный перс Александр Михайлов "чтобы он от благочестия каким-либо случаем не мог в неверие обратиться и тем благочестие поругано не было и для лучшего в благочестивом законе к вере утверждения содержать его безвыходно с дачею надлежащего пропитания и с крепким смотрением".
1748 - заключен новокрещен из евреев Павел Федоров "дабы он от православной веры не отвратился".
Русский Фауст - в 1744 г., по указу Синода, в Соловецкую монастырскую тюрьму заключили матроса Никифора Куницына, дабы "за богоотступное своеручное его письмо, каково писал на князя тьмы, содержать его в вечных монастырских до смерти его никуда неисходных трудах и что за такое его тяжкое пред Богом согрешение во всю свою жизнь приносить Господу Богу покаяние, приходя с работы в церковь ко всякому славословию по вся дни" (Колчин М. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI - XIX вв.: Исторический очерк / С пред. А. С. Пругавина. - М., 1908. - С. 77).

Автор: immortalist
Опубликовал: Digger
Источник: ЖЖ
Просмотров: 8475

Добавить комментарий: