|
Объявление:
Приглашаются грешники без вредных привычек на должность ангелов.
Все работающие обеспечиваются форменной одеждой с крылышками и пользуются правом бесплатного проезда до земли и обратно на небо.
Просьба к поэтам – не беспокоиться!
Обращаться по форме "Господи наш, сущий на небесах…".
***
Бог ещё раз просмотрел текст на мониторе, проверяя, не допустил ли ошибок и отправил в печать. Пока старенький принтер, подаренный американскими спонсорами, рыдая и скрипя, печатал объявление, Бог, почёсывая реденькую бородку, отвечал самому себе, а почему всё-таки - "Поэтам не беспокоиться"? Не то что бы он их не любил, нет, но к ангельской службе они считались негодными. Откуда это повелось, Он уже не помнил, наверное, был печальный прецедент. А вообще-то, жалко их, конечно, поэты – сплошь народ неустроенный. Да что поделаешь, получил искру Божью, взамен – отрабатывай, пострадай-ка, как Сын Божий страдал в своё время. А то ишь, взяли себе манеру, когда выпьют или чего-нибудь гениальное напишут, Бога на "ты" называть, по плечу похлопывая. Коробило его от их фамильярности, короче.
***
Григорий проснулся как всегда в вытрезвителе, как всегда от холода, потому что лежал совсем голый на куцем матрасе, едва закрывавшем панцирную сетку кровати. Голова не болела совершенно. Болела душа. Просила страшного наказания для своей плоти и каялась и каялась, а также зарекалась. Его вызвали, выдали ему его жалкие обноски и вежливо попросили покинуть вытрезвитель. Встав с земли и даже не отряхнувшись, Григорий пошел, куда глаза глядят. Ночью подморозило, и он осторожно хрустел ногами по первому ледку луж, скоротавших ночь после вчерашнего дождя. Хотелось выпить крепкого чаю, чтобы немного согреться, как-никак, середина октября, А ещё лучше – крепкого говяжьего бульона отведать, да пирожка бы с ливером – размечтался он уже вслух. Подойдя к остановке, поднял окурок от сигары! (день начинается удачно – подумал) и стал осматриваться, у кого бы прикурить. Но мужиков вокруг не было, а женщин Григорий стеснялся из-за своего неопрятного вида. На остановке от нечего делать стал читать объявления и, наткнувшись на объявление о приёме на работу в небесную канцелярию, перечитал ещё раз, осмотрелся по сторонам, словно проверяя, всё ли у него в порядке с головой. На него не обращали никакого внимания. Григорий мгновенно представил себя на этой работе в белой форменной одежде с крылышками и аж прослезился от восторга.
Всё! С пьянством покончено! Теперь он начнёт новую жизнь. Выбросил окурок, попав точно в урну, что тоже было хорошим знаком и заторопился в местную церковь. По дороге Григорий пытался вспомнить слова молитвы, которую он повторял в детстве за матерью, стоя в не отапливаемой полупустой церкви их села. "Господи, сущий на небесах! Да святится имя твоё, да пребудет царство твоё на земле как на небе. Да будет воля твоя, избавь меня от лукавого и наставь на путь истинный". Кажется так?
По дороге у метро настрелял мелочь, якобы на бутылку – пусть это будет его последним грехом! Как же в храм, да без свечки! Хоть и грешник неисправимый, а понятие имею! Перед тем как войти в церковь, трижды перекрестился, положил поясные поклоны по какой-то давней, но забытой привычке и робко вошёл вовнутрь.
Утренняя служба уже закончилась. Так сегодня же Покров! Праздник-то, какой! Это предзнаменование, видно сам Бог ему помогает сегодня! Людей уже почти не осталось и Григорий, купив свечку, поставил её перед иконой Божьей матери – как-никак, её праздник. Прочитав вслух начало молитвы, он на секунду остановился, соображая, как сформулировать просьбу. "Господи! – продолжил он, возьми меня на работу! Я больше не буду пить, курить и сквернословить. Я хочу работать ангелом, как все белые люди!".
Сзади тихо подошли два ангела, стукнули его чем-то по голове, но Григорию не было больно, он как бы провалился в огромную яму с ватой.
Очнулся он, как всегда от холода. Лежал совершенно голый на таком же куцем матрасе, на такой же панцирной сетке кровати. Душа не болела. Болела голова. Его позвали на выход.
На выходе стоял толстый мужик в тельняшке, которому для большего сходства с типичным боцманом не хватало усов (как потом узнал Григорий – это был Архангел Гавриил). Правда, у него были крылья, огромные, пушистые и мощные. Григорию выдали какой-то халатик и крылышки, совсем маленькие.
- А больших размеров нет? – с некоторой обидой в голосе спросил он.
- Поноси пока такие, а там, глядишь, вырастут – добродушно хлопнул его "боцман" по спине и подтолкнул на выход, в большой зал, где уже собирались на первый инструктаж новобранцы. Стульев в зале не было и народ, почти не разговаривая, переминался с ноги на ногу в ожидании неизвестно чего.
***
Прошло полгода. Григорий сидел в конторе и томился от безделья – лето, сезон отпусков. Ангелы никому не требовались. От нечего делать он перелистывал прошлогоднюю подшивку журналов "Товары и цены".
Впервые за всю свою жизнь Григорий серьёзно задумался.
- Конечно, тут неплохо. Жить есть где, зарплату вовремя выплачивают. Вот только, выпить нельзя, покурить. А какая же жизнь без маленьких радостей? Не раз он мечтательно вспоминал тот по-глупому выброшенный окурок гаванской сигары! Ну а там внизу чего ему не хватало? На работу он бы всегда устроился – с его то руками, если бы не пил, да и жена бы не ушла, из общаги бы не попёрли. Что он там, внизу, пить бы не бросил? Да бросил бы, а зачем только? Нужен только стимул, а его и такая жизнь устраивала. Тогда почему он сюда попал? Чёрт попутал? Или Бог? Или то дурацкое объявление всему виной? Или паршивое настроение, когда стало жаль себя и свою никчёмную жизнь? Тоже мне, разнюнился, да и в ангелы!
И тут до Григория дошло, что скучно ему тут, тоскливо. Конечно, пользу вроде человечеству приносит, вот, только, понимают ли это те, кому он помогает? Да нет же, думают, мол, это ангел им помогает, святая обязанность у него такая, вроде как по штату положено, вот, пусть и возится.
- И что же теперь делать? Привык он к хорошей жизни, с одной стороны, а с другой - вроде и не живёт он, потому что не для себя, для других старается.
Его мысли прервал звон колокольчика в голове, значит, созывают на большое собрание. Григорий, тупо подчинившись, поплёлся в конференц-зал.
***
- Дорогие друзья, - обратился к ним Бог. – Вот и закончился наш эксперимент. Поздравляю всех и себя в том числе, что завершился он удачно. Вы, вчерашние грешники, за каких-то полгода полностью переродились. Вы отказались от губительных привычек, приносящих вред не только вам, но и своим близким. Вы познали сладость бескорыстной помощи людям. Теперь, вы уже никогда не свернёте с этого пути и тот огонёк человечности, который вновь воскрес в ваших душах, не погаснет никогда. Идите же с миром, дети мои!
Бывшие грешники с молитвой "Слава тебе, Господи во всевышних…" уныло поплелись на распределительный пункт.
***
Григорий проснулся как всегда в вытрезвителе, как всегда от холода, потому что лежал совсем голый на панцирной сетке кровати. В груди тлел огонёк человечности. Привычно, так тепло, по-домашнему пахло перегаром от соседей. Хотелось материться вполголоса от предвкушения счастья. Его вызвали. Он попросил у дежурного карандаш и кусок бумаги и написал своё первое в жизни стихотворение. Теперь он не одинок. Теперь у него есть Муза. Он осторожно потрогал свою грудь в районе сердца, почувствовал приятное тепло и счастливый шагнул в утро, под хмурое небо со свинцовыми тучами. Вдали маячил такой родной силуэт магазина "Вино-Водка"…
Автор: Якот
Опубликовал: Digger
Источник: Проза.ru
Просмотров: 5410
Поделиться:
Добавить комментарий:
Вам необходимо авторизоваться:
|
