ОПУСТЕВШАЯ ГРОБНИЦА
Вскоре после того, как крестная казнь совершилась, на сцене появились еще два достаточно загадочных персонажа. Один из них – Иосиф Аримафейский, "знаменитый член Совета, который и сам ожидал Царствия Божия" (Мр 15:43); в апокрифическом Евангелии от Петра он охарактеризован как "друг Пилата и Господа". Именно он забрал, с разрешения прокуратора, тело казненного преступника – "царя Иудейского" – и затем похоронил его в собственной гробнице. Евангелисты представляют Иосифа как "тайного ученика Христа" (Ин 19:30), хотя в предшествующем тексте Нового Завета нет никаких упоминаний о его контактах с Иисусом или Апостолами – ни до, ни, что самое странное, после погребения. Существует, правда, предание, согласно которому он будто бы первый проповедовал Евангелие в Британии, но оно кажется малоправдоподобным даже официальной Церкви (Библейская энциклопедия I:364).
Помогал же ему Никодим, также бывший членом Синедриона. В отличии от Иосифа, Никодим действительно дважды встречался с Христом, причем первый раз провел в беседе с ним целую ночь (Ин 3:1-21), а в другом эпизоде открыто выступил в его поддержку перед другими членами Синедриона (Ин 7:50-52). Поэтому можно предполагать, что инициатором погребения в действительности был не Иосиф, а именно Никодим. Предание относительно дальнейшей судьбы Никодима выглядит гораздо более скромным ("впоследствии принял крещение от Апостолов" – Библейская энциклопедия II:17), а потому вызывает куда большее доверие.
Как бы то ни было, два видных представителя местного истэблишмента бросили достаточно демонстративный вызов иудейским властям, причем в тот самый момент, когда стало ясно, что шутки кончились, а все "официальные" ученики Христа дрогнули и думали лишь о собственном спасении. Что побудило их к этому? Одно лишь "ожидание Царства Божьего"? Гм... Иосифу с Никодимом, между прочим, было что терять – в отличие от учеников, имевших социальный статус бомжей.
Это все – преамбула. А теперь настала пора непосредственно перейти к одному из ключевых эпизодов нашей истории – исчезновению тела Христа из охраняемой гробницы. Гробница эта, принадлежавшая, как было сказано выше, Иосифу Аримафейскому, представляла собой новый, только что вырубленный в скале склеп, расположенный в достаточно уединенном месте близ Иерусалима; последнее обстоятельство сильно облегчало задачу охранников. Вход в гробницу, заваленный тяжелым камнем (Мак-Дауэлл приводит цифру – полторы тонны) и опечатанный имперской печатью, охраняла римская стража. То, что стража была именно римская (то есть высоко дисциплинированная и притом нейтральная относительно внутрииудейских разборок), играло существенную роль в аргументации Мак-Дауэлла и Гладкова, и было ими обосновано детально и убедительно [здесь может быть выдвинуто следующее возражение: в ответ на просьбу первосвященников "Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте как знаете" (Мф 27:65); эти слова прокуратора в принципе можно понять как отказ ("У вас же есть собственная, храмовая, стража – вот и разбирайтесь сами со своими скандалами!"); Мак-Дауэлл, однако, приводит чисто лингвистические доводы в пользу того, что в оригинальном евангельском тексте (в отличие от многих переводов на европейские языки) все три глагола должны читаться в едином наклонении – повелительном; означенная фраза, таким образом, в действительности звучит как "имейте стражу; пойдите, охраняйте как знаете", то есть: "Возьмите солдат и действуйте далее по собственному усмотрению"].
На рассвете третьего дня стражники, с изумлением обнаружив, что камень отвален и гробница опустела, немедленно извещают об этом первосвященников. Те, "собравшись со старейшинами и сделавши совещание, довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятностей избавим. Они, взявши деньги, поступили, как научены были." (Мф 28:11-15). Пилат впоследствии счел, что первосвященники фактом дачи взятки подтвердили невиновность солдат, и не стал подвергать последних наказанию.
Я еще готов допустить, что в божественную, мессианскую, сущность Христа действительно поверили некоторые иудейские иерархи. Иное дело – римляне; все, что нам известно из исторических и литературных источников об их менталитете, позволяет утверждать, что в описываемое время римское общество было по сути атеистическим. Именно этим обычно объясняют принципиальную неспособность античной цивилизации противостоять начавшейся несколько десятилетий спустя моральной экспансии христианства. Поэтому сама мысль о том, что прагматичные римляне, относящиеся безо всякого пиетета и к собственным-то богам, готовы всерьез воспринимать еврейские россказни о Мессии, воскресающем на третий день после смерти – сама эта мысль представляется мне абсурдной. Это во-первых.
Во-вторых, следует напомнить о том, что дисциплинарный устав римской армии был весьма суров. Мак-Дауэлл отмечает, что воины, заснувшие на посту, подлежали неукоснительной смертной казни (безотносительно к результату подобной халатности). Памятуя об этих двух соображениях, _в_с_е_ действия _в_с_е_х_ участников инцидента – и стражников, и первосвященников, и Пилата – следует признать совершенно нелепыми (причем вне зависимости от того, по какой причине в действительности опустела гробница). Все они как будто сговорились делать именно то, что более всего противоречит реальным интересам каждого из них. Судите сами.
Вот, например, стража обнаруживает поутру пропажу "охраняемого объекта". Если солдаты действительно бдели всю ночь, они могут быть уверены в том, что это неприятнейшее происшествие не является результатом каких-то сложных игр иудейских властей. С другой стороны, пропажу обнаружили сами стражи, а не кто-то из начальства. Самое логичное при таком раскладе – снять на рассвете караул, как это и планировалось, и нагло отрапортовать, что все в порядке – авось обойдется. Если же впоследствии иудейское начальство обнаружит вскрытую гробницу и поднимет шум – сделать морду ящиком и заявить, что когда караул снимали – гадом буду! – все было о'кей, а уж чего там дальше случилось – не могу знать; и пускай эти азиатские чурки сами приглядывают за своими жмуриками – заколебали уже, Ваше благородие!
Ну ладно, пускай начальник караула – не тертый прапор советского розлива, а, что называется, "девушка честная, но глупая". Почему, однако, дисциплинированный римлянин отправился со своим покаянным рапортом не к отцам-командирам, как того требует устав, а к туземному начальству? Он что – действительно рассчитывает на заступничество со стороны ненавистного Пилату Синедриона? Ну, тогда он просто полный дурак. Дальше – больше. Синедрион предлагает стражникам – за умеренную плату – подписать себе смертный приговор (признать свой сон на посту). Стражники соглашаются и, честно отрабатывая полученную взятку, трезвонят по всему городу о якобы совершенном ими должностном преступлении – а то вдруг римское командование останется в прискорбном неведении об их подвигах.
Что до первосвященников, то им – если они действительно желали оспорить факт воскресения – просто следовало, "не отходя от кассы", официально обвинить солдат в том, что те уснули на посту и прошляпили покражу тела. Иудеи не могли не понимать, что в глазах римских офицеров этот инцидент просто не может иметь никаких иных объяснений, и лепет солдат о каких-то чудесах лишь усугубит их вину. Представьте-ка себе современного генерала, которому пытаются всучить примерно такой рапорт: "Докладываю, что во время несения караула рядом с нашим постом приземлилась летающая тарелка, парализовавшая личный состав голубым свечением, после чего зелененькие человечки вынесли из охраняемого нами склада 42 автомата и 12 ящиков ручных гранат"; догадайтесь с трех раз, какова будет реакция генерала? [здесь я подразумеваю нормальную армию, а не так называемые "Вооруженные силы Российской Федерации" образца 1991-дробь-95 годов] Между тем, именно вступив в переговоры со стражниками и дав им взятку, первосвященники фактически расписались в своем признании факта воскресения Христа. Что и было констатировано Пилатом.
Теперь прокуратор. Его подчиненные сперва заснули на посту и проспали "охраняемый объект", за что подлежат смертной казни. Мало того, они берут взятку у местного царька и затем выполняют его указания; в любой армии мира это считалось бы даже больше криминалом, чем сам первоначальный проступок. В нашем случае, однако, минус на минус удивительнейшим образом дает плюс: стражники в итоге не были подвергнуты Пилатом вообще никакому наказанию – его якобы удовлетворила версия о чудесном исчезновении тела. Не могу не напомнить в этой связи другой эпизод. Когда некоторое время спустя Апостол Петр столь же таинственно исчез из охраняемой темницы, Ироду и в голову не пришло принимать во внимание "чудесный" характер этого события, и он тут же казнил стражников – согласно уставу (Деян 12:19).
Кстати, об исчезновении Святого Петра:
"В ту ночь Петр спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, и стражи у дверей стерегли темницу [...] Ангел, толкнув Петра в бок, пробудил его и сказал: встань скорее. И цепи упали с рук его. И сказал ему Ангел: опояшься и обуйся [...] надень одежду твою и иди за мною. [...] Прошедши первую и вторую стражу, они пришли к железным воротам, ведущим в город, которые сами собою отворились им; они вышли, и прошли одну улицу, и вдруг Ангела не стало с ним" (Деян 12:6-10).
Кто как, а я лично вполне солидарен с Иродом: эти события, конечно, можно счесть _т_а_и_н_с_т_в_е_н_н_ы_м_и_, но уж никак не _ч_у_д_е_с_н_ы_м_и_. И если Ирод заинтересовался личностью действовавшего в этом эпизоде Ангела (а то нет!), он наверняка обратился за консультацией не к штатным богословам, а к шефу своей службы безопасности. Надо заметить, что могущественные посланцы Высших Сил проделывали такие фокусы с освобождением арестантов уже не в первый раз (например, Деян 5:18-24). Неудивительно, что терпение тетрарха Галилеи унд Переи лопнуло ("Я царь или не царь?!"), и он попытался поставить на место вконец оборзевших Ангелов.
Опровергая версию о том, что тело Христа действительно было выкрадено учениками, Мак-Дауэлл, среди прочего, приводит и такое соображение. Дело в том, что сломать римскую печать, которой была опечатана гробница, для жителя Иудеи было делом совершенно немыслимым. По римскому закону за это распинали вниз головой, а секретные службы Империи не знали ни сна, ни отдыха до тех пор, пока преступник не будет схвачен. Эти сведения, безусловно, интересны, однако Мак-Дауэлл странным образом не замечает того, что печать-то – как ни крути – сломана была, а вот расследования как раз не было, даже самого поверхностного. Хотя, казалось бы, чего проще – быстренько распять пару-тройку учеников, и закрыть тем самым дело о сломе печати; некоторое время спустя Нерон именно таким способом и закроет дело о "поджоге" Рима. В действительности, как мы знаем, ничего похожего не произошло, и это полностью вписывается в общую картину странного благодушия римских властей.
Я могу найти этим странностям единственное объяснение. Показания проштрафившихся стражников и некоторые другие детали этого инцидента – всплыви они в ходе официального расследования – были по какой-то причине столь неудобны для Пилата, что он предпочел спустить на тормозах все это дело. Вообще создается впечатление, что в этом эпизоде и римские, и иудейские официальные власти действуют по молчаливому уговору, дружно пытаясь потушить скандал, чреватый опасными разоблачениями. Можно, например, предположить, что оба "заклятых друга" являются здесь объектами крупного шантажа со стороны некоей "третьей силы".
В этой связи весьма примечательно апокрифическое Евангелие от Петра. Оно, видимо, ставило своей задачей искоренить всякие сомнения в факте воскресения: здесь оно происходит прямо на глазах множества людей, и при деятельном участии двух ангелов.
"Небеса раскрылись, и сошли двое мужей, излучавших сияние. Камень, приваленный к двери, отвалился сам собой, и оба юноши вошли в гробницу [...] они [стража] снова увидели выходящих из гробницы трех человек – двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними. И головы двоих достигали неба, а у того, кого вели за руку, голова была выше неба."
В итоге Евангелист несколько перестарался – количество чудес на погонный метр текста не уложилось даже в самые мягкие нормы правдоподобия; возможно, поэтому версия и были признана апокрифом.
Она, однако, содержит любопытнейшую подробность: в этом Евангелии – единственном изо всех – караул _с_о_в_м_е_с_т_н_ы_й_. Это римские легионеры во главе с центурионом Петронием [слово "центурион", употребленное в тексте этого Евангелия, заставляет предположить, что его автор был римлянином, а не жителем Палестины; дело в том, что во всех канонических Евангелиях римские офицерские звания – центурион и военный трибун – приводятся как, соответственно, "сотник" (например, Лк 7:2-9) и "тысяченачальник" (например, Ин 18:12)], и плюс еврейские старейшины и книжники, совместно бдящие – что абсолютно неправдоподобно! – в одной палатке. То, что неизвестный Евангелист, простодушно сочинявший "суперубедительную" версию воскресения, не забыл, в числе прочих, и эту деталь, весьма показательно. Ясно, что совместный караул (обеспечивающий взаимный контроль) снимал бы все вопросы еще убедительнее, чем чисто римский – из канонической версии.
Давайте, однако, еще раз проверим с самого начала всю последовательность событий, происходивших вокруг таинственно опустевшей гробницы. Отмотаем пленку немного назад. Итак, в пятницу, во второй половине дня, Никодим и Иосиф забирают тело Христа и совершают над ним все обряды, положенные по еврейскому обычаю. Подробное описание этих обрядов я с большим (чисто этнографическим) интересом прочел у того же Мак-Дауэлла. Евреи перевивали покойника многими слоями матерчатых полос, пропитанных благовонными составами. Количество переносимых на ткань смолистых веществ достигало при этом 40-50 килограммов; в итоге покойник оказывался заключенным в толстую матерчато-смоляную скорлупу. "Пустые погребальные пелены", обнаруженные Петром и Иоанном в гробнице Христа, представляли собой нечто вроде пустого кокона, из которого выпорхнула бабочка.
До наступления темноты Никодим и Иосиф успевают перенести тело в расположенную за городом гробницу и заваливают вход в нее камнем; все это происходит в присутствии спутниц Иисуса: "Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его" (Лк 23:55). Кстати, о камне. Надо думать, он был вовсе не так велик, как иногда указывают (Мр 16:4) – ведь в тот вечер его спокойно кантовали два человека, явно не бывшие тяжелоатлетами. На следующее утро (в субботу) иудейское руководство спохватилось:
"Собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его, и не сказали народу: воскрес из мертвых" (Мф 27:62-64).
Наплевав ради такого случая на священный для еврейского ортодокса субботний покой, первосвященники в сопровождении солдат отправляются к гробнице и опечатывают закрывающий ее камень. Остающаяся же у гробницы римская стража... Стоп!!! А ну-ка, еще один повтор!! "На следующее утро первосвященники..." Вот оно: значит, С РАННЕГО ВЕЧЕРА ПЯТНИЦЫ ДО ПОЗДНЕГО УТРА СУББОТЫ НЕОПЕЧАТАННАЯ ГРОБНИЦА НАХОДИЛАСЬ ВООБЩЕ БЕЗО ВСЯКОГО ПРИСМОТРА. Интересно, что же в результате "приняли на ответственное хранение" римские солдаты?
Автор: Кирилл Еськов
Опубликовал: Handy
Источник: Библиотека Мошкова
Просмотров: 15980
Поделиться:
Добавить комментарий:
Вам необходимо авторизоваться:
|
