ПОСЛЕ ГРОЗЫ
- Мочой воняет, - пожаловался Скинпер. Ямадзаки с трудом разлепил глаза. Только что они с Джей-Ди Шейпли стояли посреди бескрайней равнины - даже не равнины, а гладкой, почти геометрически абстрактной плоскости, - перед черной, как обсидиан, стеной, исписанной именами мертвых.
Он поднял голову и огляделся. Темно. Сквозь витраж пробивается тусклый предутренний свет.
- Откуда ты взялся, Скутер? Что ты здесь делаешь?
Крестец и поясница японца тупо, противно ныли.
- Гроза, - пробормотал он, все еще не совсем проснувшись.
- Какая еще гроза? А где девица?
- Ушла, - сказал Ямадзаки. - Вы что, не помните? Лавлесс.
- Чушь ты какую-то мелешь.
Скиннер приподнялся на локте и елозил ногами, пытаясь скинуть на пол одеяла, на покрытом седой щетиной лице застыла гримаса отвращения:
- Мне нужно помыться. И сухую одежду.
- Лавлесс. Он нашел меня в баре. Заставил вернуться сюда, сам он дороги не знал. Думаю, он давно за мной следил...
- Конечно, конечно. А пока - заткнись, ладно?
Ямадзаки смолк.
- Нам нужна кастрюля воды. Горячей. Сперва кофе, а в том, что останется, я вымоюсь. Ты умеешь обращаться с примусом?
- G чем?
- Вон та красная штука. Его нужно накачать, я объясню тебе, как это делается.
Ямадзаки встал, сморщился от боли в пояснице и неуверенно шагнул к загадочному устройству, на которое указывал Скиннер.
- Да знаю я, чем она занята. Пилится. Снова учесала к дружку своему этому, мудиле сраному. Ну точно, Скутер, сколько волка ни корми...
Опасливо подойдя к краю плоской черной крыши, Ямадзаки взглянул на огромный го-
род, залитый странным железным светом. Игривый ветерок, шевеливший его волосы, трепавший обшлага брюк, вчистую отрицал любое, пусть самое отдаленное родство со вчерашним ураганом. В голове вяло кружились осколки недавнего сна. "Я простил их", - сказал Шейпли, имея в виду своих убийц.
Ямадзаки смотрел на желтый клык "Трансамерики", перетянутый - в память о Малом великом - стальными скрепами, и не вспоминал, а слышал бархатистый, как у молодого Элвиса Пресли, голос. Они же - ты пойми это, Скутер, - они же хотели как лучше.
Ветер рвал в клочки доносившиеся из распахнутого люка ругательства - там, внизу, Скиннер ополаскивался согретой на примусе водой.
Ямадзаки думал об Осаке, о своем научном руководителе.
- Наплевать мне на них, - сказал он по-английски. Сказал, словно призывая Сан-Франциско в свидетели.
Весь этот город - огромный томассон. А возможно - и вся Америка.
Ну как понять такое им, живущим в Осаке, в Токио?
- Эй, на крыше! - окликнул его чей-то голос.
Ямадзаки обернулся. Рядом с желтой корзиной Скиннерова фуникулера стоял худощавый чернокожий мужчина в плотном твидовом пальто и вязаной шапочке.
- Как там у вас наверху, все тип-топ? Как Скиннер?
Ямадзаки вспомнил золотозубого Лавлесса и замялся. А что, если и этот человек принадлежит к врагам Скиннера и девушки? Как отличить друга от врага?
- Моя фамилия Фонтейн, - сказал чернокожий. - Звонила Шеветта, она попросила меня зайти сюда проверить, все ли в порядке со Скиннером, как он грозу перенес. Я обслуживаю здесь электропроводку, и подъемник этот, и все такое.
- Скиннер сейчас моется, - неуверенно объяснил Ямадзаки. - Во время грозы он... он немного утратил контроль над собой. И он совсем ничего не помнит.
- Напряжение будет через полчаса, - сказал чернокожий. - На нашем конце все гораздо хуже. Полетели четыре трансформатора. Пятеро погибших, двадцать серьезно раненных, это то, что я знаю. Кофе там у вас есть?
- Да, - подтвердил Ямадзаки.
- Не отказался бы от чашки-другой.
- Да, - сказал Ямадзаки и вежливо поклонился. Чернокожий человек сверкнул широкой белозубой улыбкой. Ямадзаки вернулся к люку и осторожно спустился по стремянке.
- Скиннер-сан! Человек по фамилии Фонтейн - он ваш друг?
Скиннер пытался влезть в грязно-серые, застиранные кальсоны с электроподогревом.
- Ублюдок он безрукий, а не друг, провода починить и то не может...
Ямадзаки отодвинул тяжелый бронзовый засов и открыл нижний люк. Через несколько секунд внизу появился Фонтейн. Он оставил
одну из своих парусиновых сумок на площадке, повесил другую через плечо и начал карабкаться по ржавым стальным скобам.
Ямадзаки взял самую чистую из грязных кружек и аккуратно, чтобы не прихватить гущу, слил в нее остатки кофе.
Фонтейн положил сумку на край люка и только затем просунул в комнату голову.
- Топливные элементы звезданулись, - недовольно сообщил Скиннер. Он заправлял в шерстяные армейские брюки полы трех, а то и больше, фланелевых, ветхих от старости рубашек.
- Работаем, шеф, стараемся, - сказал Фонтейн, одергивая смявшееся пальто. - Уже скоро. Мощная была гроза.
- Вот и этот, Скутер, он тоже про грозу какую-то говорит, - пробурчал Скиннер.
- Ну и верно говорит, без балды, - улыбнулся Фонтейн. - Благодарствую, - добавил он, принимая из рук Ямадзаки дымящуюся кружку. - Шеветта сказала, что задержится, чтобы вы постарались без нее обойтись. В чем там дело?
Ямадзаки взглянул на Скиннера.
- Дрянь паршивая. - Скиннер затянул ремень и проверил ширинку. - Снова смылась к этому мудиле.
- Шеветта ничего такого не говорила, - заметил Фонтейн. - Да и весь разговор был не больше минуты. Так или не так, но если ее нет, вам нужен кто-нибудь другой, чтобы о вас заботиться.
- Справлюсь и сам, - проворчал Скиннер.
- Ничуть не сомневаюсь, шеф, - заверил его Фонтейн, - только в этом вашем фуникулере поджарились два сервопривода. Быстрее двух дней я их не сменю - тут же, после этой грозы, работы невпроворот, люди вообще без света сидят. Так что нужен кто-нибудь, способный лазать по скобам, чтобы носил вам еду и вообще.
- Вот Скутер и будет лазать, - сказал Скиннер.
Ямадзаки недоуменно сморгнул.
- Это точно? - повернулся к нему Фонтейн. - Вы останетесь здесь и примете на себя заботы о мистере Скиннере?
Ямадзаки вспомнил квартиру в высоком викторианском доме, облицованную черным мрамором ванную. Роскошь, после которой даже не хочется возвращаться в Японию, в Осаку, в холостяцкую конуру, которая вся поместилась бы в одной этой ванной. Он перевел глаза с Фонтейна на Скиннера, затем обратно.
- Если Скиннер-сан не будет возражать, я буду крайне польщен возможностью пожить в его обществе.
- Делай, как хочешь, - снизошел Скиннер. - Да что она там, приклеилась что ли? - Он никак не мог стащить со своего матраса мокрую простыню.
- Шеветта так и думала, что вы здесь - такой, говорит, парень университетского типа. - Фонтейн отставил пустую кружку, нагнулся и придвинул сумку поближе. - Говорила, что вы с мистером Скиннером опасае-
тесь незваных гостей, - добавил он, отщелкивая никелированные застежки.
Тускло поблескивающие инструменты, темно-красные мотки изолированной проволоки. Фонтейн вытащил со дна сумки нечто, завернутое в промасленную тряпку, оглянулся на перестилающего постель Скиннера и засунул тряпку вместе с ее содержимым на дальнюю полку, за покрытые пылью банки.
- Никто незнакомый сюда не пройдет, мы уж позаботимся. - Он понизил голос почти до шепота. - А на всякий пожарный там лежит полицейский револьвер тридцать восьмого калибра. Шесть тяжелых пуль со сминающейся оболочкой. Если вы их используете - окажите мне услугу, утопите ствол, хорошо? Он... ну, как бы это сказать... сомнительного происхождения.
Фонтейн заговорщически подмигнул.
Ямадзаки вспомнил Лавлесса и сглотнул застрявший в горле ком.
- Ну, как вы думаете, - спросил Фонтейн, - все тут у вас будет в порядке?
- Да, - сказал Ямадзаки. - Благодарю вас.
Автор: Уильям Гибсон
Опубликовал: Handy
Источник: Библиотека Мошкова
Просмотров: 30023
Поделиться:
Добавить комментарий:
Вам необходимо авторизоваться:
| 
